магнит
11:56 | 20-02-2015 | Architecture, Geography, History, Personal | No Comments
слушать знаменитые лекции Дианы Кляйнер по древнеримской архитектуре, находясь прямо в сердце бышей империи, — это достойно романа с приключениями, не меньше. “впрочем, он и происходит”, — кажется, говорю я. “да нет же, каникулы”, — так и слышится рядом. у каждого своя точка отсчета, не правда ли?
что ж, промеж останков варвары углядели и понастроили изрядное количество лабиринтов для заплутавших — в которых мы определенно каждый раз находим еще одну террасу, или, назло традициям, очередную из множества рыжую стойку: приключения сочатся алыми каплями на платье, оседают густой пеной на усах и ночными похождениями вдоль разбитых о бастионы истории волн былых завоеваний.
а утром, на кровати с планшетом и наушниками, я вновь углубляюсь в методы кладки, изобретение бетона, пересечение культур; как и раньше, снова чувствую это движение, вдоль истертой брусчатки уверенными сандалиями, тысячетелетиями, незыблемостью. действительно, для того, чтобы окунуться в историю, сперва надо из нее выбраться, глотнуть воздуха, оглянуться назад: “таким у римлян был дом, здесь собиралась дождевая вода, вот кухня, сад и даже бистро”. еще бы в Помпеи, но, кажется, скоро очередная сиеста или даже твоя пижама. зато в перерывах рассматриваю полуживые схемы, и потом опять видеоконспекты, да и Неаполь все-таки совсем чужой — несмотря на любые его музеи.
здесь же, напротив, все сплетается: мозаика историй, веков, проклятий. зайдя в одно помещение сегодня можно выйти в девятнадцатом веке или, наоборот, в первом, в пятнадцатом или завтра. это накладывает свой отпечаток, полагаю — такая растерзанность меж координат. и время тогда обреает новую ценность, перестает существовать: словно четки на нитке, перебираешь эпохи, точно Одиссей — направления, следом за Данте — миры. избавленные от привязанностей, жажды, мыслей, мы существуем всегда, и власть наша — простирается. а вокруг опять дороги, вино, сутолока кесарей и мифы, что крепче иных дворцов.
“кто явится нас проклинать?” — в единственном Риме, тем не менее, очень сложно избавиться от звенящих предсказаний, и камни, бесконечные камни чужих пирамид поверх судеб — все это рассекает горизонт лучше иного обрыва: если осенью на Капри мы видели лишь трусливый побег, навсегда впечатавшийся меж скал, то сейчас, зимой, где-то между Колизеем и театрами, наборот, одно только беспрерывно, до сих пор, продожающееся наступление.
так кто, ты спросишь настойчиво? что ж, именно это мы и пытаемся здесь узнать.