Archives for September 2014
metamorphoses
18 September 2014 | Animation | No Comments
посмотрите на картинки, это офигенно:
‘Way out’, an animation project inspired by ‘Alone Together ’ by Sherry Turkle, is a reflection of modern life in this digital age.
The full animation will be released soon!
и остальные не хуже.
via.
на память
18 September 2014 | Culturology, History, Jurisprudence | No Comments
кто бы мог подумать, что одну из наиболее характерных цитат, ключом размыкающую столь многое в нашей истории, я встречу в жалком детективном романе:
We play by our own rules. Whatever is not forbidden is allowable. That is in accordance with the sound principle of English law that everything is permissible unless legally prohibited, compared with the practice in mainland Europe, where nothing is permitted unless legally sanctioned.
надо ли говорить, что именно так вырос Парламент, отсюда проистекают золотые реки free trade, на сих словах зиждется то, что упреждало Солнце от заката, если верить забытому Джорджу Макартни[1] — да, действительно, сложно не поддаться очарованию англо-саксонского права, задыхаясь в обычном римско-германском.
on a personal note, могу так же добавить, что именно так, we play by our own rules, должно строить и сами жизни: опрессионнные режимы наших государств еще успеют напугать или приструнить нас, своих граждан, однако если уж выбирать во что верить, то одна лишь свобода того достойна.
-
мне, впрочем, больше по душе история c Джоном Уилсоном, который — разумеется — впридачу был еще и шотландцем. ↩
strictly business
17 September 2014 | Apple, Economics, Watches | Comments Off on strictly business
тем временем, Джон Грубер написал хорошую статью с анализом как будущих цен Apple Watch, так и амбиций Apple, которые, по сути, можно описать достаточно просто: ‘”we know for a fact that people [can] spend thousands, even tens of thousands, of dollars on watches” — так почему же мы еще не участники этого рынка?’ ровно так и надо понимать новую стратегию Apple: в магазине товаров “для избранных” рано или поздно должен появиться отдел для “настоящей элиты”, и что это, если не диверсификация производства, не естественное желание занять все возможные ниши, не обычная экспансия?
проблема, однако, в том, что Edition линейка, those “solid 18-karat gold, not gold-plated” watches, — это, в общем-то, симулякр. нет, у желания приобретать статусные украшения, конечно же, есть первоисточник, оригинал — он есть, он стар, как мир, как первое ожерелье из ракушек. вот только в данном конкретном случае речь идет отнюдь не про уникальность ювелирики, и попытка пропихнуть туда золотой корпус будет очередной ложью: Edition ничем не лучше и не хуже других вариантов, но модель в точности такая же, до последнего пикселя или кремниевой пылинки, — как и другие Apple Watches.
нет, это не желание выделиться, но выделиться одним лишь увеличением цены, — словно в том самом старом анедоте про новых русских и галстук за углом: эскалация псевдо-значимости; подлог, создание новой реальности в глазах покупателя.
приобретая BRM, Maximilian Büsser, Vianney Halter или даже Cabestan, вы платите за исключительность комплексного решения, за союз дизайна и механизма, оформленный в настощяее произведение искусства: да, они тоже показывают время, как и любые другие, но разве в этом суть? скорее, этот аксессуар сродни картине на стене, движению кисти гения — его срезу окружающего нас мира.
в Apple же элементарно лгут: вот, тот же штампованный пластик, но в корпусе подороже. не картина, а все та же вырезка из журнала, но в другой рамке. не искусство, но ширпотреб: нас уговаривают купить обычное золото, пытаются выдумать конечный продукт из ничего — увы, скорее нам хотят продать наши же комплексы и подавленные желания. так, прийдут ли кому-нибудь в голову золотые Casio G-Shock? разумеется, нет — и однако же тысячи покупателей устремятся к прилавкам Apple Store за обычным золотым ночным горшком.
как тут не вспомнить классическое:
Татарский окончательно запутался в своих выкладках. <...> [В]ыходило, что он с Эдиком мастерил для других фальшивую панораму жизни (вроде музейного изображения битвы, где перед зрителем насыпан песок и лежат дырявые сапоги и гильзы, а танки и взрывы нарисованы на стене), повинуясь исключительно предчувствию, что купят и что нет. И он, и другие участники изнурительного рекламного бизнеса вторгались в визуально-информационную среду и пытались так изменить ее, чтобы чужая душа рассталась с деньгами. Цель была проста – заработать крошечную часть этих денег.
so it goes.
bigger and bigger
16 September 2014 | Apple, Design, Hardware | No Comments
лучшая ремарка касательно рекордных продаж iPhone 6 & iPhone 6 Plus:
Either there are a lot of people with really big pockets or Macy’s going to be running out of cargo pants in a few weeks.
no parking
15 September 2014 | Geography, Literature | No Comments
а вот хорошая цитата про те времена, когда я еще любил читать:
Cities have often been compared to language: you can read a city, it’s said, as you read a book. But the metaphor can be inverted. The journeys we make during the reading of a book trace out, in some way, the private spaces we inhabit. There are texts that will always be our dead-end streets; fragments that will be bridges; words that will be like the scaffolding that protects fragile constructions.T. S. Eliot: a plant growing in the debris of a ruined building; Salvador Novo: a tree-lined street transformed into an expressway; Tomás Segovia: a boulevard, a breath of air; Roberto Bolaño: a rooftop terrace; Isabel Allende: a (magically real) shopping mall; Gilles Deleuze: a summit; and Jacques Derrida: a pothole. Robert Walser: a chink in the wall, for looking through to the other side; Charles Baudelaire: a waiting room; Hannah Arendt: a tower, an Archimedean point; Martin Heidegger: a cul-de-sac; Walter Benjamin: a one-way street walked down against the flow.
And everything we haven’t read: relingos, absences in the heart of the city.
в поисках утраченного
14 September 2014 | Culturology, Literature, Sport | 1 Comment
Thousands of years ago, the work that people did had been broken down into jobs that were the same every day, in organizations where people were interchangeable parts. All of the story had been bled out of their lives. That was how it had to be; it was how you got a productive economy. But it would be easy to see a will at work behind this: not exactly an evil will, but a selfish will. The people who’d made the system thus were jealous, not of money and not of power but of story. If their employees came home at day’s end with interesting stories to tell, it meant that something had gone wrong: a blackout, a strike, a spree killing. The Powers That Be would not suffer others to be in stories of their own unless they were fake stories that had been made up to motivate them. People who couldn’t live without story had been driven into the concents or into jobs like Yul’s. All others had to look somewhere outside of work for a feeling that they were part of a story, which I guessed was why Seculars were so concerned with sports, and with religion. How else could you see yourself as part of an adventure? Something with a beginning, middle, and end in which you played a significant part?
the abiotic scale
13 September 2014 | Biology, Lifeform, Politics | No Comments
ну, и надо ли говорить — в свете последних событий, — что мне это напоминает:
The key idea in [Christoph] Adami’s formulation is that living systems do not exist in a state of thermodynamic equilibrium but somehow maintain themselves in a state that differs from maximum entropy by a deficit that is equivalent to the information they contain. A characteristic feature of living systems is that they can maintain this difference indefinitely.
<...>
One important property turns out to be the size of the difference in entropy between a non-living system and a living system. When this difference is large, the likelihood of finding a molecule or set of molecules that can act as self replicators is vanishingly small.
time will rust the sharpest sword
12 September 2014 | Culturology, Geography, Politics | No Comments
Шотландия все-таки дикая страна — горы, обрывы, you know… форель та самая. и ты сидишь посреди этого бездолья, пьешь свой односолодовый из услужливого термоса, — и обязательный ветер в лицо, или даже крылья птиц по плечу. будь то дюны Скапа Флоу, волна осколком владычицы морей о берег, или, напротив, Фалькирк, шрам, что до сих пор зудит перед дождем, словно натянутая тетива: ну же, опять глоток, еще, и эта горечь на дне языка, небольшой пожар где-то между удаленными в детстве гландами и, наоборот, перспективой, что тихо крадется следом за подпирающим небосвод оленем — перехватывает дыханье, ни сглотнуть, ни выдохнуть, но лишь снова пустота, да вечный Роб Рой меж редких сосен; живая вода обжигает горло, слова, желудок, и бьется в ритм сердцу, так же устало, сгорая в кровь, в единство, в похмелье.
что тут скажешь, что сплюнешь, что крикнешь в эхо гор? под скрип акцента или скрежет палаша.
да, никакой незaвисимости не будет, конечно, вопреки лязгу иных Бэннокбернов или краскам тартана; здесь слишком много солдат империи, пусть и давно почившей, — да и немецкая Лизка, к слову, все равно одна и та же.
welcome to Quinta
11 September 2014 | Lifeform, Literature, Politics | 6 Comments
а уж с врагами-то проблем не будет:
At the NATO summit in Wales last week, General Philip Breedlove, the military alliance’s top commander, made a bold declaration. Russia, he said, is waging “the most amazing information warfare blitzkrieg we have ever seen in the history of information warfare.”
It was something of an underestimation. The new Russia doesn’t just deal in the petty disinformation, forgeries, lies, leaks, and cyber-sabotage usually associated with information warfare. It reinvents reality, creating mass hallucinations that then translate into political action. Take Novorossiya, the name Vladimir Putin has given to the huge wedge of southeastern Ukraine he might, or might not, consider annexing. The term is plucked from tsarist history, when it represented a different geographical space. Nobody who lives in that part of the world today ever thought of themselves as living in Novorossiya and bearing allegiance to it—at least until several months ago. Now, Novorossiya is being imagined into being: Russian media are showing maps of its ‘geography,’ while Kremlin-backed politicians are writing its ‘history’ into school textbooks. There’s a flag and even a news agency (in English and Russian). There are several Twitter feeds. It’s like something out of a Borges story—except for the very real casualties of the war conducted in its name.
статья вообще предельно меткая, и оттого жуткая до дрожи, если честно. потому что не в том даже дело, что война, или занавес, или охота на ведьм. или отдельный карлик-убийца, или все головы этого Легиона.
а в том, что реальности больше не существует:
Ultimately, many people in Russia and around the world understand that Russian political parties are hollow and Russian news outlets are churning out fantasies. But insisting on the lie, the Kremlin intimidates others by showing that it is in control of defining ‘reality.’ This is why it’s so important for Moscow to do away with truth. If nothing is true, then anything is possible.
и за тем углом, который считают самым страшным, тоже ничего нет
11 September 2014 | Culturology, Literature, Politics, Television | 4 Comments
зато в терапевтических целях смотрим “Жизнь Клима Самгина”. чтобы все-таки не видеть в каждой и каждом оголтелого убийцу, а лишь растерянность, бессилие, страх.
но в последнее время любой доктор Чехов гибнет под тяжестью “Бесов”. что и гадать, когда сам Горький писал:
Уместно прибавить вывод одного иностранца, внимательно наблюдавшего русский народ. «У этого народа нет исторической памяти. Он не знает свое прошлое и даже как будто не хочет знать его».
<...>
Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни.
очевидно, поэтому им и нужен внутри царь, а снаружи враг.