History Category Archives
laugh now but one day we’ll be in charge
11 December 2014 | Culturology, History, Politics | 1 Comment
ну, все логично:
1788: With the arrival of the First Fleet at Sydney Cove, the initial policing of the colony of New South Wales was in the hands of the Royal Navy Marines. This role, however, was not one the Marines desired. Governor Arthur Phillip soon after appointed John Smith, a free settler, to the position of Constable. Although he did not remain long in office, Smith became the first recorded Police officer in Australia.
1789: The Night Watch and the Row Boat Guard were appointed by Governor Phillip. These men were drawn from the ranks of the best behaved of the convicts [emphasis mine].
какова история, таков и сегодняшний день, right? а вообще, помните же, у Довлатова:
Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Между домушниками-рецидивистами и контролерами производственной зоны. Между зеками-нарядчиками и чинами лагерной администрации.
По обе стороны запретки расстилался единый и бездушный мир.
Мы говорили на одном приблатненном языке. Распевали одинаковые сентиментальные песни. Претерпевали одни и те же лишения.
Мы даже выглядели одинаково. Нас стригли под машинку. Наши обветренные физиономии были расцвечены багровыми пятнами. Наши сапоги распространяли запах конюшни. А лагерные робы издали казались неотличимыми от заношенных солдатских бушлатов.
Мы были очень похожи и даже – взаимозаменяемы.
что там у поэта? “Далеко же видел, сидя в родных болотах! От себя добавлю: на всех широтах.”
the black friday
5 December 2014 | Architecture, History, Lifeform | 2 Comments
и опять сыны человеческие, оставляющие следы человеческие: что может оказаться ближе нашему времени, чем заброшенные торговые центры?
all we have to do is to look and see
19 November 2014 | Culturology, History, Philosophy | No Comments
воспоминания и переосмысления:
Wittgenstein Day-by-Day, a serious and well-researched Facebook page that tracks Wittgenstein’s diary entries as they were written 100 years ago.
скоро и в самом деле.
вот:
In this notebook’s first entry, he first asks whether we could say that in ‘∼φ(x)’, ‘φx’ images how things are *not*.
‘Even in a picture we could represent a negative fact by *representing* what is not the case’.
If we admit these methods of representation, though, he wonders, what is really characteristic of the relation of representing?
He considers whether we could say: it’s just that there exist different logical co-ordinate systems!
они, скифы
15 November 2014 | Culturology, History, Politics | 2 Comments
а еще мне кажется, знаете, что может и прав был Достоевский в свое время:
[В]от что значило перемолоться из русского в настоящего европейца, сделаться уже настоящим сыном цивилизации, – замечательный факт, полученный за двести лет опыта. Вывод тот, что русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России.
отсюда, вскормленные кособокими тесными улочками, обязательными магистратами, пеплом Реформации и парусами открытий[1], отсюда, попав, скажем, в Японию, или Персию, или Сахару, мне кажется, это чувство, инопланетности, оно должно заполонить все: перед нами другой мир, и мы не знаем о нем, не понимаем, ни чувствуем практически ни черта.
так же и с Россией, разве нет?
меня часто, наверное, обманывало это классическое созвучие — романа, симфонии, науки — между одним краем этой части света и другим. в конце концов, тот же Лев Николаевич[2], или Бродский, или даже футуристы. так близко, так похоже, так вместе. все это определенно вводит в заблуждение.
но правда в том, что туда, к восточному хребту Европы, лежит действительно совсем другой мир. фундаментальный, состоявшийся, нерушимый. инопланетный. и никто и никогда друг друга не поймет: они чужие, мы чужие, ветер чужой. государства, книги, слова — все, что выворачиваются наизнанку в простейших, казалось бы, фразах, меняя ролями причины и следствия. и “люди жертвы следствий” в приложении к упомянутому государству.
я не знаю, что такое Россия, и куда эта тройка[3]. наверное, там и в самом деле какие-то свои цели, свой халифат, общность, идентификация — мычащее “мы”, столько тонко подмеченное сермяжным польским словом; that very imagined community. свои надежда и любовь, в конце концов.
но я не умею их понять, к сожалению. и вижу только угрозу.
via.
вместо философии у нас одни комментарии
7 November 2014 | History, Humour, Philosophy, Sport | No Comments
а еще сегодня день рождения у Альбера Камю, ему исполнился бы 101 год — и, оказывается, он играл в футбол:
After many years in which the world has afforded me many experiences, what I know most surely in the long run about morality and obligations, I owe to football.
был вратарем, и, кажется, это наболее естественный выбор:
It is a lonely calling, an individual isolated within a team ethic, one who plays to different constraints. If his team scores, the keeper knows it is nothing to do with him. If the opposition score, however, it is all his fault. Standing sentinel in goal, Camus had plenty of time to reflect on the absurdist nature of his position.
как тут не вспомнить очевидное:
Я кричу о том, что ни во что не верю и что все бессмысленно, но я не могу сомневаться в собственном крике и должен верить хотя бы в собственный протест. Первая и единственная очевидность, которая дается мне таким образом в опыте абсурда, это бунт. Лишенный всякого знания, вынужденный убивать или мириться с убийством, я располагаю только этой очевидностью, усугубляемой внутренним раздором, в котором я обретаюсь. Бунт порождается осознанием увиденной бессмысленности, осознанием непонятного и несправедливого удела человеческого.
и дальше:
В бунте человек, преодолевая свою ограниченность, сближается с другими, и с этой точки зрения человеческая солидарность носит метафизический характер. Речь идет попросту о солидарности, рождающейся в оковах.
вот это, я понимаю, футбол, по-настоящему командная игра.
один из фрагментов извечного спора
3 October 2014 | Copyright, History | No Comments
к слову, вот две речи сэра Томаса Бабингтона Маколея, направленные против увеличения сроков действия авторского права, и произнесенные им в 1841 и 1842 годах соответственно. есть и перевод.
надо ли говорить, что сразу вспоминается один договор?
о вечнорусской тоске
30 September 2014 | Culturology, History | No Comments
из сердца духовности:
[С]ойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос,- вы имели случай сегодня в том убедиться,- вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды, бездоказательно, безвыходно. Жуют, жуют они этот несчастный вопрос, словно дети кусок гуммиластика: ни соку, ни толку. Ну, и конечно, тут же, кстати, достанется и гнилому Западу. Экая притча, подумаешь! Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад,- а гнил! И хоть бы мы действительно его презирали,- продолжал Потугин,- а то ведь это все фраза и ложь. Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим.
Иван Сергеевич Тургенев, роман “Дым”, 1867 год.
орда
24 September 2014 | Culturology, History, Lifeform | No Comments
все повторяется, экономические кризисы не проходят мимо:
But there is also concern about what some see as an insidious “softer” anti-Jewish bias, which they fear is creeping into the European mainstream and undermining the postwar consensus to root out anti-Semitism. Now the question is whether a subtle societal shift is occurring that has made anti-Jewish remarks or behavior more acceptable.
“The fear is that now things are blatantly being said openly, and no one is batting an eyelid,” said Jessica Frommer, 36, a secular Jew who works for a nonprofit organization in Brussels. “Modern Europe is based on stopping what happened in the Second World War. And now 70 years later, people standing near the European Parliament are shouting, ‘Death to Jews!’”
ненависть делает вашу жизнь легче, вашу боль мягче, а вашу бессмысленность — целью. все это понятно, в общем. и именно это пугает по-настоящему: жизнь в тоталитарном мире толпы.
на память
18 September 2014 | Culturology, History, Jurisprudence | No Comments
кто бы мог подумать, что одну из наиболее характерных цитат, ключом размыкающую столь многое в нашей истории, я встречу в жалком детективном романе:
We play by our own rules. Whatever is not forbidden is allowable. That is in accordance with the sound principle of English law that everything is permissible unless legally prohibited, compared with the practice in mainland Europe, where nothing is permitted unless legally sanctioned.
надо ли говорить, что именно так вырос Парламент, отсюда проистекают золотые реки free trade, на сих словах зиждется то, что упреждало Солнце от заката, если верить забытому Джорджу Макартни[1] — да, действительно, сложно не поддаться очарованию англо-саксонского права, задыхаясь в обычном римско-германском.
on a personal note, могу так же добавить, что именно так, we play by our own rules, должно строить и сами жизни: опрессионнные режимы наших государств еще успеют напугать или приструнить нас, своих граждан, однако если уж выбирать во что верить, то одна лишь свобода того достойна.
-
мне, впрочем, больше по душе история c Джоном Уилсоном, который — разумеется — впридачу был еще и шотландцем. ↩
бремя
30 August 2014 | Economics, History | 1 Comment
from malaria to GDP [PDF]:
We exploit differences in European mortality rates to estimate the effect of institutions on economic performance. Europeans adopted very different colonization policies in different colonies, with different associated institutions. In places where Europeans faced high mortality rates, they could not settle and were more likely to set up extractive institutions. These institutions persisted to the present. Exploiting differences in European mortality rates as an instrument for current institutions, we estimate large effects of institutions on income per capita. Once the effect of institutions is controlled for, countries in Africa or those closer to the equator do not have lower incomes.